Что нынче нам невмоготу мы не покажем вида.
Давай поедем, старый друг, до самых светлых вод,
До тихой рощи над рекой, той рощи, где обида,
Что нам знакома с давних пор, отшельницей живёт.

На дальней станции сойдём с прозрачного трамвая,
На той конечной кольцевой с названьем «Озерки».
Деревья тихо зашуршат глазища раскрывая
И мы засмотримся с тобой в зелёные зрачки.

Потом над речкой побредём песчаною тропою,
Пусть под подошвами хрустит младенческий ледок.
С пригорка женщина шагнёт навстречу нам с тобою
И запредельный ветерок вдруг обожжёт висок.

Не постаревшая ничуть, в бесхитростном наряде,
Она посмотрит нам в глаза как некогда опять
И мы, в глаза ей заглянув, попросим, бога ради,
Нам что-нибудь, хоть что-нибудь как некогда сыграть.

Она к берёзе отойдёт с застенчивой улыбкой
И палец поднесёт к губам мол хватит слов, молчок.
И станет тихо на земле, и вот тогда над скрипкой
Как птичье пёрышко взлетит роняя звук смычок.

Звук этот в землю упадёт и там в земле растаяв
Прозрачной рощею взойдёт над светлою водой,
Той тихой рощею, где мы почти что за хозяев,
И нам покажется, что мы оставлены бедой.

Что эта роща, этот звук сильней всего на свете,
И загорятся дерева омытые дождём…
Давай поедем, старый друг, подходит 33-ий,
Пустой единственный трамвай, которого мы ждём. (не ждём).