Я придам небо анафеме, 
Я из чувства сострадания перечитаю старое, 
Любовь не живёт три года, опечалила 
И отчалила. 
У электрического поля звёзды плавились, 
Без видимых причин друг другу нравились, 
Твои чувства состарились. 
Я стараюсь изо всех сил себя не выдать, 
Сомнения оккупировали сознание, 
Вся жизнь – сплошное исключение, 
Шизофрения всеобщая 
Душу мою поглотила. 
И стала множить свои рвения. 
Мы разговариваем с тобою столько, 
Сколько сдаём экзамены, 
Гублю настоящую любовь 
Возможно четыре раза в день, 
И всё по-новому. 
По-хорошему, довольно бы. 
Да мало ли. 
Глаза болью присыпаны, 
Шёпот наравне с криками, 
И такая любовь, возможно, не живёт три года, 
Живёт гораздо больше. 
Живёт усилиями, 
Живёт молитвами. 
Я придам небо анафеме, 
Пооткровенничать смогу без помощи Библии, 
Я не оглянусь, когда буду идти, 
Но оглянусь, когда буду уходить. 
И сердце дрогнет в начале. 
Я пойму, что был верен неверности, 
Что мелочи уже не мелочи совсем, 
Я пойму, что всё возможно, если бы 
Я знал души твоей систему. 
Ты прости, что, возможно, я назойлив, 
Что когда-то перестал тебя вдохновлять, 
Ты прости меня, что мой родной город 
Не смог тебя у меня задержать. 
Я раб эмоций, 
И свыше нет прощения, 
Я буду желать тебе день ото дня… 
Я буду хотеть тебя… 
Пусть даже словесно… 
Я буду любить тебя... 
С тобою… 
Без тебя…

Adam Kesher (Кирилл Лушников)