Знаешь —
Там, в мире случаются страшные вещи:
там убивают людей, детей и дельфинов,
там насилуют девочек, падают самолёты,
там, как в каких-нибудь катастрофических фильмах
от нечего делать толпа рукоплещет
совершенно клиническим идиотам.

А ты...
Ты не очень-то обо всём этом помнишь.
И переживаешь значительно больше,
что вот тот о тебе позабыл, а вот этот пристал, словно листик
к заднице. Но никто не гуляет вдвоём, держа за ладошку.
И ещё — что декабрь всего лишь.
Так жесток этот мир и постыл, и такие вот все эгоисты.

Да и я.
И я тоже, признаться, гораздо сильнее
переживаю, что нет от тебя ни единого слова —
никакого такого — чтоб в душу и в вены,
ни с печалью, ни с грустью, ни искренне злого,
чтобы сразу — да чёрт с ней! да Бог с ней! да — ангелы с нею!
Здоровенный такой эгоизм — ещё тот! — что поделать?

И вот в этом всё дело, вся грусть. Всё, чего я боюсь — что больше сказать не сможет "я тебя не люблю" никто так нежно и тихо мне, чтобы я вообще не услышал этой частицы "не" и шептал пересохшим ртом "О Боже, Боже! Ведь и я тебя тоже, тоже..."

И, мне кажется, может быть, от того-то
плачут дельфины, как дети в кошмарном сне,
и всё падают, падают самолёты.