Жил-был бизнесмен, 
Жил он с полной нагрузкой, 
Прибавочной стоимостью был озабочен. 
Достаточно новый, достаточно русский, 
Как все бизнесмены, затраханный очень. 

Фрустрации, стрессы, налоги, проплаты, 
Пахал, как верблюд, через день напивался. 
Других разбивают инсульты, инфаркты, 
А с этим внезапно случился катарсис. 

Он вдруг ощутил, что душа истомилась 
И деньги не греют, и жить нет резона, 
Бессмысленно все, и слеза покатилась 
В бокал недопитого "Дон Периньона". 

И вроде тачка стоит наворочена, 
И люстра висит позолочена, 
И тикает "Ролекс" на левой руке, 
Откуда ж в душе червоточина? 

Спросил секретаршу: "Есть Бог или нету?" 
Она аж икнула, с испугу, наверно. 
"Эх, жил несуразно, копил все монету, 
Одну лишь молитву твердил ежедневно. 

- О бог новорусский Мамона, гляди же: 
Аз есмь раб твой нищий и милости ждущий. 
Какой будет курс в понедельник на бирже? 
Давай же нам днесь ты наш доллар насущный!" 

Он вспомнил начало, горком комсомола, 
Кооператив свой, едва ли не первый. 
Он был тогда весел, приветлив и молод, 
Жена не была еще крашеной стервой. 

Но нет уж ни в ком той сердечности, 
И столько кругом всякой нечисти. 
И "Ролекс" все тикает, гад, над душой, 
Напоминает о вечности. 

Чиновники душат, партнеры кидают. 
Чуть что - эта свора сожрёт и забудет. 
Бандиты, что крышу ему предлагают, 
В сравнении с ними - приличные люди. 

Страна беспредела, войны и безделья, 
Безумных вождей, всеобъемлющих сплетен, 
Держава рискованного земледелья, 
Рискованной жизни, рискованной смерти. 

А хочется просто картошки с селёдкой 
И жить тоже просто - без лжи и халтуры, 
И с девушкой нежной, наивной и кроткой, 
Кататься на ослике в парке культуры. 

Эх, сесть бы в беседке заброшенной 
Да выпить портвейна хорошего, 
А "Ролекс" об пол растоптать, как змею, 
Как символ проклятого прошлого! 

Из офиса прочь, как из Ясной Поляны, 
Оделся, роняя кредитки и баксы, 
Спустился в метро и один, без охраны, 
Неважно куда, но на волю, в пампасы! 

И что-то в лице его было такое, 
Что киллер, его поджидавший, смутился 
И вдруг вспомнил маму и детство златое, 
Вернулся домой и с тоски застрелился. 

А он на метро, одинокий и лишний, 
Уехал в деревню, в гнездо родовое. 
Там бабушка лепит вареники с вишней, 
Там тихо, и утром туман над рекою. 

Но где-то в районе метро "Китай-город" 
Кричащая совесть вдруг стала потише, 
Припадок прошёл, он почувствовал голод, 
Пальто застегнул и на улицу вышел. 

Галдели торговки, пристала путанка, 
Сновали машины, в столице смеркалось. 
Он вяло подумал: "В деревне... рыбалка..." 
Таксисту сказал: "Казино "Голден Палас"". 

Следивший за шефом охранник неброский 
Своим позвонил и сказал: "Всё в порядке. 
Сегодня доехал лишь до "Третьяковской". 
А в прошлый-то раз аж до "Тёплого стана"!