Я нереально богат
И сок самый в том, что я счастлив всерьёз.
Злой, зажиточный гад, (царь)
Богатство моё меня нежит до слёз.
Не знаю с чего, но однажды Бог
Решил мне подарить корону для макушки,
Так я встретил твои милые веснушки.
Это ведь не передать так,
Где же слов взять, хотя бы строф пять
Раз имею честь петь о чуде, млею весь,
А либо чуть я.
Стройна до крика,
Смуглая дева, вольна и дика.
Коли не по нраву что-то в мире — шепни,
И будет война там мигом.
Я не ведал, что красота может пугать,
Боюсь не так обнять, молюсь тайком опять, грожусь убить всех дядь.
За душу эту, за то, что нужен, я предан,
За мечту я псом за ней иду, ищу в песке пяту.

Глубокие глаза не просто ведь картинка,
Чиста слеза точно девчонка-кабардинка
Скажите, раньше жил без чуда я один как?
Чиста слеза точно девчонка-кабардинка

Дай мне, Боже, слов хороших,
Дабы как надо я сказал.
Дай мне сил замутить всё красиво,
Чтобы была рада, а не в слезах.
Но чем ещё мне её покорить,
Ведь давно уже полон мой до краёв черновик?
И как бы не было такого, что возможно, конечно,
Но когда ж, ё-моё, он допоёт, докричит?
Стройна до крика..
Каблуками топ-топ, а сзади молва так тихо.
Ты не говори мне с кем, поторопись ко мне,
Я нам нарвал черники.
Пусто так было внутри,
Сгусток не милых дум и
Тупо бы дал давно, поломал себя и зачах,
Губы те, как бы любимые, не заменили мне врача.
Так хочет сказать свежо-ново
Несчастный поэт-пижон Рома,
И вроде бы получается, но видит,
Пишет о ком, и снова лишён слова.
Голову Рома ломает, дабы та поняла,
Что любима грубо до боли, до крика - это не бла-бла-бла.
За такие слабости не стыдно,
Коли по-настоящему все дела.
Глазки чёрные жуть как тревожат,
О чертоги их — улизнуть невозможно.
Донельзя пропитан тобой уже мой кров,
Калужская девочка Вика, отныне ты рядом, и вовеки веков.

Глубокие глаза не просто ведь картинка,
Скажите, раньше жил без чуда я один как?