Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет.
                                          
Когда трубу к губам приблизит и острый локоть отведёт.
                                  
Надежда, я останусь цел, не для меня земля сырая.
                               
А для меня твои тревоги, и добрый мир твоих забот.

Но если целый век пройдёт и ты надеяться устанешь,
Надежда, если надо мною смерть распахнёт свои крыла,
Ты прикажи, пускай тогда трубач израненный привстанет,
Чтобы последняя граната меня прикончить не смогла.

Но если вдруг, когда-нибудь, мне уберечься не удастся,
Какое б новое сраженье не покачнуло б шар земной,
Я всё равно паду на той, на той единственной Гражданской,
И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.

<1957>