Снилось, что вовсе и не падал с балкона
минус двенадцатого этажа,
будто еле дыша картавой гортанью
ловил удела журавлиного звона
колокола....
Будто ты раздевалась, стесняясь,
прикрывшись иконой.
Как второе и третье блюдо пустого стола.
Будто я убивал тебя,
тщетно надеясь на чудо воскрешения.
Будто медленно, медленно, медленно, медленно, мерно кружилась юла,
но не падала и не сходила с оси.
Пропахшую гримом и мокрой постелью
кишку настоящего...
Снилось. как ты стонала, молилась...
Спаси и сохрани меня в папке "мои документы" в разделе "входящие"...
Снилось, снилось, снилось, снилось...

Мне снилась осень, пластилиновая балерина,
оловянный солдатик,
сны и детской железной дороги,
шелест листьев в нашей кровати.
Я видел сквозь шорохи платьев,
сквозь тайны замков...

В твоих глазах белые звери,
белые звери в твоих глазах.
Стучатся в двери белые звери,
шепчут сквозь двери в твоих глазах...

Я трогал осень, пластилиновую балерину,
оловянный солдатик,
космос пустых перекрестков...
вдохом тянулись друг к другу,
дай ей свою руку! Она так боится тепла...

В твоих глазах белые звери,
белые звери в твоих глазах.
Стучатся в двери белые звери,
шепчут сквозь двери в твоих глазах...

Дай мне свою руку, я так боюсь тепла...

Я растопил их, пластилиновую балерину,
оловянный солдатик...
бухты воскресших дельфинов
пламя
сиамская свадьба,
они растворялись в объятиях
слезами свечи.

Мне снилась ты - пластилиновая балерина,
я - оловянный солдатик,
космос белой палаты.
Сердце знаком на снеге,
страх отворить твои веки
вонзая ключи...

В твоих глазах белые звери,
белые звери в твоих глазах.
Стучатся в двери белые звери,
шепчут сквозь двери в твоих глазах...

"Песня посвящается другу мертвому...заочно"