В деревне русской Анемнясево
Жизнь протекала не спеша.
Своих сестёр и братьев нянчила
Матрёша — светлая душа.
 
Ничем девчушка семилетняя
Не выделялась средь детей:
Быть может, чуточку приветливей,
Быть может, чуточку добрей.
 
Семья перебивалась в бедности,
Отец всё время водку пил,
И в этой жуткой беспросветности
Никто Матрёшу не любил.
 
Когда она болела оспою,
Из-за чего лишилась глаз,
Мать даже не молилась Господу
И не давала ей лекарств.
 
Так, став незрячей, со смирением
Матрёша вновь училась жить…
Вздохнёт, бывало, с сожалением,
Что, мол, нельзя теперь, без зрения,
Как прежде, бабочек ловить…
 
Спустя три года, как-то вечером,
Матрёша нянчила сестру,
Та перегнулась опрометчиво,
Нечаянно выскользнув из рук.
 
В испуге девочка захныкала,
С крыльца высокого упав,
Матрёша в страхе следом прыгнула,
В объятья к матери попав.
 
Та на неё как зверь накинулась, —
Гнев злое сердце ослепил, —
И стала бить, не зная милости,
Слепую дочь за все провинности,
Пока не выбилась из сил.
 
Претерпевая боль телесную,
Та лишь взмолилась: «Заступи!
Царице Ты моя Небесная!
Дай умереть иль укрепи!»
 
И вдруг явилась Дева Чистая
На зов страдающей души:
Живая, светлая, лучистая —
С недосягаемых вершин.
 
Она с такой смотрела жалостью,
Что больно не было почти,
Хоть мать и била с дикой яростью
Матрёшу… Господи, прости!
 
Наутро (утро было серое)
Матрёша встать уж не могла
И с той поры до часу смертного
К одру прикована была.
 
Сперва родные ей не верили
И попрекали, что лежит,
Но укреплял её в смирении
Сам Бог, ведя в другую жизнь.
 
И находила утешение
В молитве скорбная душа:
Её акафистное пение
Лишь сон короткий нарушал.
 
Увечья получив от матери,
Матрёша больше не росла
И навсегда осталась маленькой,
Такой, как в десять лет была.
 
Шли годы… Долгим было шествие…
И вот приходит как-то к ней
Крестьянин, пильщик по профессии,
Превозмогая боль в спине:
 
— Совсем к работе стал негодный я,
Потрогай спину, вдруг пройдёт,
Небось ты Господу угодная,
Смотри, лежишь который год!
 
Она коснулась ручкой бледною —
И сразу стало хорошо,
И с этих пор со всеми бедами
Народ к Матрёшеньке пошёл
 
 
 
   
Она, слепая и убогая,
Была поводырём слепых,
Ведя спасительной дорогою
Отчаявшихся и больных.
 
Но были там и люди низкие,
Из большевистского звена,
Донос — и вот в тюрьму Бутырскую
Матрёшенька заключена.
 
Но и в тюремном заключении
Она молилась день-деньской:
Неслось акафистное пение,
Подхваченное всей тюрьмой.
 
И следователь, мать которого
Она сумела исцелить,
Помог освободить Матронушку
И в дом увечных поместить.
 
И там, измученную, бедную,
Призвал Матрёшеньку Господь:
Её душа, как птица белая,
Взметнула ввысь, под небосвод.
 
Никто не знает, где схоронена
(Не сохранились письмена),
Но смертью связь не остановлена,
Она в молитвах слышит нас.
 
Имея к Богу дерзновение,
Матрёша молит за людей:
О наших нуждах, о терпении,
О даровании детей…
 
Св. прав. отроку Артемию Веркольскому
Ничто не предвещало дождика:
Жужжали сытые шмели…
Отец и сын из храма Божьего
Домой пшеничным полем шли…
 
Артемию — так звали отрока —
Пошёл тринадцатый годок,
Мать называла его «золотко»:
Такой послушный был сынок.
 
А он душою целомудренной
Старался Богу угодить,
Брал на себя работу трудную
И втайне мнил монахом быть.
 
Но вот гроза рукою властною
Вонзила меч в небесный щит,
И на глазах отца несчастного
Был отрок молнией убит.
 
В селе Веркола службы траурной
По нём решили не служить,
И раз Господь так покарал его,
То и в земле не хоронить.
 
Сие восприняли родители
С печатью скорби на челе:
Артемий, их смиренный дитятко,
Не может предан быть земле…
 
Но делать нечего, и ветками