Было холодно ему одному, 
Восемь женщин приходили к нему
Не ругаясь, не тая, осуждаете, да я 
не к тому.
У одной был узелок за спиной,
Взгляд горячечный да шёпот ночной,
За другой велась тропа и пошёл бы, 
только пахло войной.
А у третьей были губы горьки, 
А четвёртая кормила с руки,
А у пятой каждый раз 
всё не ладилась игра 
в поддавки.
Вот шестая, что до смерти ждала,
Вот седьмая жабью кожу сожгла,
А восьмая, спав с лица,
постояла у крыльца -
не вошла.
Восемь жизней, да с пожаром в глазах
Приходили догореть, рассказать
Про безумный тот огонь -
Не обжечься бы - а он 
замерзал.
Жил не праведно, да жил не во лжи,
Сторонился упований чужих.
То ли счатье из стыда, 
то ли слово изо льда
не сложил.
Было холодно ему одному, 
Восемь женщин приходили к нему,
чтоб, отчаявшись, спасти,
помолчать, да подмести
в терему.
Он под солнцем ледяным застывал,
он их именем одним называл.
Расскалёною весной 
Покрывалась белизной 
голова.
...Но девятая уткнулась в плечо -
стало сердцу горячо-горячо,
а как имя назвала,
сердце треснуло в груди
пополам.