Ты́ разда́йсе-ко, ма́ть да сыра́я земля́,
ты́ отки́ньсе-ко, да́ гробова́я доска́.

Ты́ не вста́нешь ли, ми́лый мой ла́душка,
не пойдё́шь ли в свои́ све́тлы го́ренки.

Та́м столы́ у на́с дубо́вы напра́влены,
да едо́й-то они́ все заста́влены.

А мы ждё́м-то тебя́ да дожида́емся.

По́сле твоё́во-то да умыва́ньица,
по́сле твоё́во да отбыва́ньица
опусте́ли на́ши сте́ны дубо́вые.

Ты скажи́-косе, ми́лый мой ла́душка,
ла́дно, не́т, мы тебя́ снаряди́ли-то,
ла́дно, не́т, мы тебя́ да проводи́ли-то,
ту́т ли мы тебя́ да повали́ли-то?

А мы ждё́м-то тебя́ да дожида́емся,
к на́м на зва́нный обе́д да пригото́вленный.

Ви́дно, зва́ть нам тебя́, не дозва́титсэ,
ви́дно, жда́ть нам тепе́рь, не дожда́титсэ.
Не письма́ от тебя́ и не откры́точки.