Двух обнаженных тел прощальный трепет.
В изнеможении ветвей сухих деревьев
они обречены осенним ветром
на неизбежность соприкосновений.
И лишь останутся стигматы
в виде червовой масти,
наш блеф стал прокаженной дланью,
что нами же играет,
колодой потемневших карт.
И, ожидая эвтаназии,
как в детстве спрятанный подарок,
она с улыбкой засыпает,
чтоб не проснуться завтра.
Затаив дыхание, ловит каждый отблеск
фейерверков, цветных как её сны
в разбитых и пустых глазах ликующих прохожих.
Серая рябь видеоплёнки
и затихает сердца ритм, 
внимая треску перемотки,
не дышит мир.