Слёзы ребёнка о прошении хлеба,
Чьё молодое чело тёрном исколото,
Чьи руки протянуты к прохожим и к небу,
Страшней и дороже нефти и золота.

Исхудавшие бледные детские руки протянуты с просьбой о надежде и хлебе.
Хрупкое тело забытой души, разорванной псами и брошенной в гневе.
Траурный ритм равнодушных походок заглушает плач детских молитвенных фраз.
Отвернувшись от света, не видим слёзный блеск бесконечно-глубоких глаз.
На этом маленьком светлом лице жаждет улыбка лить жизни истоки,
Но боль одиночества забытой души порождает лишь слёз оживших потёки.

Слёзы ребёнка о прошении хлеба,
Чьё молодое чело тёрном исколото,
Страшней и дороже нефти и золота,
А руки протянуты к прохожим и к небу…