В том вечернем саду

В том вечернем саду, где фальшивил оркестр
 духовой и листы навсегда опадали,
музыкантам давали на жизнь, кто окрест
 пили, ели, как будто они покупали
боль и горечь, несли их на белых руках,
 чтобы спрятать потом в потайные карманы
возле самого сердца, друзья, и в слезах
 вспоминали разлуки, обиды, обманы.
В том вечернем саду друг мой шарил рубли
 в пиджаке моём, даже — казалось, что плакал,
и кричал, задыхаясь, и снова несли
 драгоценный коньяк из кромешного мрака.
И, как бог, мне казалось, глядел я во мрак,
 всё, что было — то было, и было напрасно, —
и казалось, что мне диктовал Пастернак,
 и казалось, что это прекрасно, прекрасно.
Что нет лучшего счастья под чёрной звездой,
 чем никчёмная музыка, глупая мука.
И в шершавую щёку разбитой губой
 целовал, как ребёнка, печального друга.
                                             1995, ноябрь