«Весна священная» (1913). 

«Весна священная», сцены языческой Руси в двух картинах (1911―1913, редакция 1943), либретто Н. Рериха. Первое исполнение ― 29 мая 1913, Париж, театр Елисейских полей, под управлением Пьера Монтё
"Весна священная", премьера которой 29 мая 1913 года в Париже (балетмейстер Вацлав Нижинский, декорации Николая Рериха, дирижёр Пьер Монтё) вызвала резкое неприятие и громкий скандал. 

Слабые протесты по адресу музыки можно было уловить с самого начала спектакля. Затем, когда поднялся занавес и на сцене оказалась группа прыгающих Лолит с вывернутыми внутрь коленями и длинными косами ("Пляска щеголих"), разразилась буря. Позади меня раздавались крики: "Ta gueule" ("заткни глотку"). Я услыхал голос Флорана Шмитта (французский композитор и музыкальный критик - С.Г.), кричавшего: "Taisez-vous races du seizieme" ("молчите вы, девки шестнадцатого"); "девками из шестнадцатого" были, однако, самые элегантные дамы Парижа. Суматоха продолжалась, и спустя несколько минут я в ярости покинул зал; я сидел справа от оркестра, и помню, как хлопнул дверью. Никогда более я не был так обозлён. Музыка казалась мне такой привычной и близкой, я любил её и не мог понять, почему люди, ещё не слышавшие её, наперёд протестуют. Разъярённый, я появился за кулисами, где увидел Дягилева, то тушившего, то зажигавшего свет в зале - последнее средство утихомирить публику. До самого конца спектакля я стоял в кулисе позади Нижинского, держа его за фалды фрака; он стоял на стуле и, подобно рулевому, выкрикивал танцовщикам цифры. ("Диалоги")
А вот заметки Жана Кокто о представлении "Весны": 

Публика, как и следовало ожидать, немедленно встала на дыбы. В зале смеялись, улюлюкали, свистели, выли, кудахтали, лаяли, и, в конце концов, возможно, утомившись, все бы угомонились, если бы не толпа эстетов и кучка музыкантов, которые в пылу неумеренного восторга принялись оскорблять и задирать публику, сидевшую в ложах.. И тогда гвалт перерос в форменное сражение. 
Стоя в своей ложе, со съехавшей набок диадемой, престарелая графиня де Пурталес, вся красная, кричала, потрясая веером: "В первый раз за шестьдесят лет надо мной посмели издеваться". Бравая дама была совершенно искренна. Она решила, что её мистифицируют. ... 
Это совершенно в духе публики: ковылять от шедевра к шедевру, всегда отставая на один; признавая вчерашний день, хулить сегодняшний и, как говорится, всегда идти не в ногу со временем. 
Насыщенные диссонансами гармонии, умопомрачительно сложные "варварские" ритмы, экспрессивная история столкновения человеческого социума с отдельной личностью и жестокого её уничтожения - таков облик произведения, ставшего эпохальным и во многом определившего принципиальные пути развития музыки (даже в исполнительском искусстве - до сих пор "Весна священная" считается вершиной дирижёрского мастерства).