Я не вливаюсь в толпы песняров - не мой сосуд.
Я - гомофоб, а педики вновь за раунд сосут.
Кто-то заявит из педовок: "Что это за суд?"
А остальные по-любому за пару зассут.
Я ведь хуёвый человек, вот и пишу о бедах.
На баттлах я тот же бретёр, что на званых обедах.
Я, как всегда, "На высоте", словно вкладыши в банках.
И если промолчу - то рыба, а мир - это банка.
Сопли на бит, не слышу, кашель - но не нужен лор.
Нам в морг надо - улетучимся, как хлор,
А моя свора для студенток - бессмысленный ор,
Да и самим поднадоел этот бездарный хор.
Нам заебись и в паре метров от дамы с косой.
Кто-то по раундам зайцем, а я то косой.
Вновь промахнусь и стяну панчи, так что прыгай, вор.
Смертельный раунд, баттл - приговор.

Нам всем пора на эшафот и головы на плаху,
Но если кто-то убивает, то это Godsend.
Мы стерпим гомиков на баттле, но не стерпим краха.
Процент мой на проходы тут - это большой процент.
Ни таланта, ни напора, ни голов.
Смертельный яд, средь тени я.
Пара со мной - это смертельный приговор.
Вам хватает ума пролететь без терпения.

Мотив, как антидепрессант. Это была последняя весна
В том году, а щас и суженой не наколдую.
Карандаши поломаны, стирает хуже ластик,
И, если были счастливы, со мной сейчас не ужилась бы.
Я в холода то не надел кальсон.
И, может быть, к этому дню скопил бы на кольцо.
Ну а сейчас - тебя не помню, ты меня не знаешь,
И не пойму - ты с ним то трахаешься, то рыдаешь.
А мне куплетики важнее,
Пускай они не обнимают, а резко берут за шею.
Я с августа иду по швам, ну так давай, зашей их.
Но шрамы останутся. Под рост вырыта траншея.
Смертельный приговор зачитан между строк в куплете,
Я так же растворяюсь в арке паром.
А кроме фонарей больше ничё не светит,
И даже вне рамок баттла мы были бы самой сильной парой.

Я снова к смерти не готов.
Это я в песнях не забыл, а так то я не помню.
Ты то на ком-то прыгаешь, то под треки котов,
И вместо тебя не раз ещё зову треки любовью.