Нет ближе никого, чем вы – охотник с жертвой. 
Взревел охотник, я завыл, черед теперь твой. 

И хоть любим, но все равно я третий лишний: 
Из глубины кошмара в ночь выходит хищник. 

И цокают ряды когтей на мягких лапах... 
Он приближается к тебе, он идет на запах. 

Ладонь сомкнулась у виска сумой пустою. 
Азарт последнего броска чего-то стоит. 

Где когти там и кровь бурлит, где зубы – мясо. 
А жертва в панике бежит, табула раса. 

По нраву хищнику игра, по нраву жертве помирать, 
По нраву мне столь чуждый страх невинной твари, 

Я счастлив скрежету когтей, великим знатоком сетей 
Ползет рассветный лицедей по киновари. 

Порой охотник может стать жертвой тоже. 
Он станет жертовой, что тогда ему поможет? 

И он познает этот страх что раньше сеял, 
И вспыхнет кровью на клыках мирского змея. 

От перемены этих мест страховки нету. 
И вот выходит он на след, и он идет по следу. 

Охотник, жертва и судья – в тебе, как в сети. 
И здесь совсем не значим я, я лишь свидетель. 

Я не привязан к колесу подобьем тени, 
Я просто постигаю суть твоих мучений. 

Который раз окончен сон и ветром запах унесен. 
И приоткрыв свое лицо рассветным струям, 

Скупым налогом по утрам, охота для тебя – игра, 
И ты так рада каждый раз себя свежуя.