Полдень весенний, река серебрится,  
Вышел из храма народ.  
Праздник престольный в казачьей станице,  
Мирный тринадцатый год. 
Ласточки кружат и солнышко светит,  
В белом сады, как в снегу.  
И веселясь, словно малые дети, 
Пляшут казаки в кругу.  
 
 
Эх-ма! Лето - не зима,  
Эх-ма! Кабы денег тьма,  
Кубань-река и Дон-река,  
Гуляй, казак, гуляй пока.  
Эх-ма! Лето - не зима,  
Эх-ма! Горе - от ума,  
Все отберут у казака,  
Ну, а пока - гуляй пока. 
 
 
Тихо казачки ведут разговоры,  
Чинно стоят старики.  
И невдомек им, что кончатся скоро  
Вольные эти деньки.  
Мир назовут этот глупым и старым,  
Все, скажут, надо на слом,  
И бесполезной бумагою станут  
Деньги с двуглавым орлом. 

 

Эх-ма! Лето - не зима,  
Эх-ма! Кабы денег тьма,  
Кубань-река и Дон-река,  
Гуляй, казак, гуляй пока.  
Эх-ма! Лето - не зима,  
Эх-ма! Горе - от ума,  
Все отберут у казака,  
Ну, а пока - гуляй пока. 

 
Дыни, арбузы, пшеничные булки -  
Щедрый зажиточный край.  
И на престоле сидит в Петербурге 
Батюшка Царь Николай.  
Трудно поверить, что скоро запляшет  
Красный семнадцатый год.  
Знают лишь на небе ангелы ваши,  
Что вас, станичники, ждет. 

Эх-ма! Лето - не зима,  
Эх-ма! Кабы денег тьма,  
Кубань-река и Дон-река,  
Гуляй, казак, гуляй пока.  
Эх-ма! Лето - не зима,  
Эх-ма! Горе - от ума,  
Все отберут у казака,  
Ну, а пока - гуляй пока. 

Эх-ма! Лето - не зима,  
Эх-ма! Кабы денег тьма,  
Кубань-река и Дон-река,  
Гуляй, казак, гуляй пока.  
Эх-ма! Лето - не зима,  
Эх-ма! Горе - от ума,  
Все отберут у казака,  
Ну, а пока - гуляй пока.