11100

Светлой памяти Валеры Гусева

Мы с циклоном сыграли вничью:
позади дождей маята.
И вот он я – красиво лечу,
хоть не птица, какое там.
И не ангел, помилуй Бог, -
им такое – лишь в страшных снах,
чтоб с этой палкой промежду ног
и с кислородной маской в зубах.

Эшелон 11 100.
Вот ведь сдуру куда залез.
И, конечно, каб не стекло,
я бы плюнул на Эверест.
Эшелон 11 100.
Это рая почти на краю.
Не по сроку я вознесён,
да и скучно, поди, в раю.

Комарами движки звенят.
Толща неба меж мной и землёй.
Дорогая, прости меня,
но и между тобой и мной.
Я опять тебя променял
на небесного ситца отрез.
Дорогая, ты примешь меня,
если я возвращусь с небес?

Эшелон 11 100.
В мутной дымке земная твердь.
Здесь такой особый простор, -
впору только молчать или петь.
Эшелон 11 100.
Синь такая, что можно пить.
Я по глади небесной пустой
пропускаю белёсую нить.

Может кто-то там, подо мной,
глаз прищуривши, смотрит вверх.
Он, конечно, здоров спиной
и, может даже, живёт в Москве.
Там – жир толще, там – гуще мех,
и пускай они слаще жрут,
но я выше сейчас их всех
эти семьдесят шесть минут.

Эшелон 11 100.
Облака далеко внизу.
Я люблю своё ремесло,
но не так, чтоб пустить слезу.
И если вся наша жизнь – игра, -
здесь моя козырная масть…
Ну, вот и всё, снижаться пора, -
РДЗ выходит на связь.
Если вся наша жизнь – игра, -
здесь моя козырная масть…
Ну, вот и всё, снижаться пора, -
«Баритон» выходит на связь.