В Афганистане 
   В "черном тюльпане", 
   С водкой в стакане мы молча плывем над землей. 
   Скорбная птица 
   Через границу, 
   К русским зарницам несет ребятишек домой. 
   В "черном тюльпане" 
   Те, кто с заданий 
   Едут на Родину милую в землю залечь, 
   В отпуск бессрочный, 
   Рваные в клочья... 
   Им никогда, никогда не обнять теплых плеч. 
    
   Когда в оазисы Джелалабада, 
   Свалившись на крыло, "тюльпан" наш падал, 
   Мы проклинали все свою работу: 
   Опять "бача" подвел потерей роту. 
   В Шинданде, Кандагаре и Баграме 
   Опять на душу класть тяжелый камень, 
   Опять нести на Родину героев, 
   Которым в двадцать лет могилы роют, 
   Которым в двадцать лет могилы роют. 
    
   Но надо добраться, 
   Надо собраться. 
   Если сломаться, то можно нарваться и тут. 
   Горы стреляют. 
   "Стингер" взлетает, 
   Если нарваться, то парни второй раз умрут. 
    
   И мы идем совсем не так, как дома, 
   Где нет войны и все давно знакомо, 
   Где трупы видят раз в году пилоты, 
   Где с облаков не валят вертолеты. 
   И мы идем, от гнева стиснув зубы, 
   Сухие водкой смачивая губы. 
   Идут из Пакистана караваны, 
   А значит, есть работа для "тюльпана", 
   И значит, есть работа для "тюльпана". 
    
   В Афганистане 
   В "черном тюльпане", 
   С водкой в стакане мы молча плывем над землей. 
   Скорбная птица 
   Через границу, 
   К русским зарницам несет наших братьев домой. 
    
   Когда в оазисы Джелалабада, 
   Свалившись на крыло, "тюльпан" наш падал, 
   Мы проклинали все свою работу: 
   Опять пацан подвел потерей роту. 
   В Шинданде, Кандагаре и Баграме 
   Опять на душу класть тяжелый камень, 
   Опять нести на Родину героев, 
   Которым в двадцать лет могилы роют.