По дорогам, за холмом,
Бродит Сенька Мертвый Глаз.
Ходит, машет топором,
Лихо кликает на нас.

Мы и демоны нечистые,
Мы и черти мохнолапые,
Мы чумные да холерные,
Голосит, себя царапает.

Был же Сенька тот престепенный муж,
Скуп хозяин был и добряк-отец,
Только как-то раз он глаза залил,
Да на землю пал, словно был мертвец.

Он-то встал, но вот глаза его
Омертвели, словно как и не жили,
Затянулися навсегда бельмом,
Чернотой великой веки смежили.

Дом его стал заброшен, пуст,
Дети по миру бродят босиком.
Померла в трудах Сенькина жена,
А ему все то нипочем.

У него в глазах растворен пожар,
Он не ест, не пьет и давно не спит,
Рубит дерева на велик костер,
Да по всей земле о беде кричит.

Но не черти ж мы и не демоны;
Как ни глянь, все люди обычные,
Кто умен, кто глуп, кто силен, кто слаб,
К чудесам подобным привычные.

Только те глаза окаянные
Смотрят так, как нам не дано смотреть.
Мы для них как куклы стеклянные —
Видно нашу жизнь, видно смерть.

Сенька Мертвый Глаз разведет костер,
В жарком пламени дрогнут небеса,
Да просыпятся кому нож остер,
Кому сладок яд, а кому — коса.

Благовест вороньего времени
Стоны с колокольни покатятся...
По земле грядет время умирать,
Значит, кончилось время каяться.