Молодая пурга заметает границу,
отделяющую от того, что нам снится.
И нема никого в этом страшном морозе,
только я, только ты, только белые розы.

Так с чего же ты смотришь шугливо и косо,
расстегни макинтош, угости папиросой.
Не спасёт ни костёр, ни вино, ни галоши,
глушит текст непутёвая эта пороша.

Непутёвый мотив до ушей долетит,
он уже кем-то спет, уже кем-то избит,
но другого не будет уже сто пудов,
да и мы не вернёмся уже, 
разойдёмся без слёз и без слов.

Ни слонов, ни пантер, а досада под боком,
остриём у ребра, апперкотом глубоким.
Сколько тонн кирпича мимо нас пролетело,
да ещё эти надписи: «Только для белых»!

Исключительно спелые белые мухи
облепили лицо, не боясь оплеухи.
И мы как белые люди из белого сала,
как торговцы цветами в ночи у вокзала.

Непутёвый мотив до ушей долетит,
он уже кем-то спет, уже кем-то избит,
но другого не будет уже сто пудов,
да и мы не вернёмся уже, 
разойдёмся без слёз и без слов.