Ты пишешь мне письма
На листьях чая
И постоянно клянешь Гункадзиму
Я пережил бы
С тобой эту зиму
Но как мне испить
Все это отчаяние? 

Заброшено, пусто
И уголь стынет
В просторных венах 
Подземных шахтных
Не обращайся ко мне на латыни
Non nobis ведь, dei
Amor non est 
medicabilis herbis

И только журавлик бумажный летит
Ветром
Раскрытое сердце твое, горечь чайных листьев
Я выпил бы слез ручьев километры
Но это все не зачем, я не помню лица

За руки держась,
В виду Фудзиямы
Ты замерзаешь, чайная роза
В твоих глазах
Любовь как проза
Такая простая, 
Как строки Хаяма

Не спрашивают мяч 
согласия 
с броском.
По полю носится, 
гонимый Игроком.
Лишь Тот, Кто некогда тебя сюда забросил, —
Тому все ведомо, 
Тот знает обо всем.

И только журавлик бумажный летит
Ветром
Раскрытое сердце твое, горечь чайных листьев
Я выпил бы слез ручьев километры
Но это все не зачем, я не помню лица