А когда разогнали "Последний Союз",
Много было страданий и горя,
И какой-то дебил поиграть предложил
По «Пиратам Карибского моря».

На игру заявилось шестьсот человек
И пятьсот было Джекворобеев.
В Голливуде метался во сне Джонни Депп,
Проклиная судьбу и Диснея.

Водоем на игре оказался один,
Да и тот, будто Боженька плюнул.
По поверхности вод плавал парусный плот,
Означавший пиратскую шхуну.

Мастера постепенно сбледнули с лица
И уныло ругалися матом,
Что пятьсот Воробьев на сундук мертвеца
Это, как ни крути, многовато.

Между тем Воробьи похватали мечи
И маньячить отправились резво,
Но в безлунной ночи не отыщешь ключи,
Особливо не будучи трезвым.

А один Воробей был особенно пьян,
И, в кустах очутившись с размаху,
Он внезапно в кустах обнаружил баян
И сыграл на нем что-то из Баха.

В тот же час у пруда помутилась вода,
И увидели Джеки, бледнея,
Что из сумрачных вод встал какой-то урод,
А на морде его были змеи.

И бесстрашно отряд закричал « Бу-га-га!»
«Ктулху фхтагн!» - им откликнулось эхо.
А вокруг, как мираж, развернулся пейзаж -
Это были развалины Р’льеха.

Тут чудовище с криком метнулось на них,
Стало прыгать и жвалами клацать.
И тогда Воробьи, почесавши свои,
Рассудили, что лучче сыбацца.

Подгоняемы страхом, бежали они
До ближайшей железной дороги;
Все мерещились им ледяные огни,
И жестокие Древние боги.

А лесник, матерясь, сдернул противогаз,
Вытер рыло зеленой клешнею,
Подобрал свой баян и исчезнул в туман,
В направленье пещер Метростроя.
(c) Башня Rowan