Плывут чернила гелия по страницам. Оставляю отпечатки пальцев. И теперь мои доказательства отпечатались. Я весь измазан тушью моих же слов. Так я удлиняю твои ресницы выражениями моих комплиментов. Ты хлопаешь и строишь. Шлепаешь ладошами по губам моим. Так кажется. На секунду возникло или заглючило. А если убрать все важное, оно неважно и так просто. И еще сто раз – просто. Даже проще еще и еще. Еще и еще. Частое чувство. Море в голове ветром. Подтянуты наши формы. Точка узором кляксы создает рисунок. Нервные кончики знают знаки. Интуитивно и наивно расставляют что хотят, никого не спрашивают, ничего не слушают, а просто создают. Что хочется. Что же?! Например, босиком по клеверу. Например, открытыми порами в ночной поток. Или глоток азона без зонта. Клубничное варенье детского желания. Веенье свежего газона на фоне копчения города асфальтовой сковороды. Кипение сумбурного движения, пока мы тактильно в такте. Метро как сканворд, неразгаданный карандашом. А все так же чернилами, испачканный, надавливаю клавиши для отпечатков. Расставляю глубокие печати своего почерка типичного шрифта. И еще. Я узнаю себя только когда наедине, только когда один с тобой. Ты это я, но еще больше, потому что есть что-то, что нельзя никому говорить вот так. А можно на ушко, как солнечных лучей шепот ласкает загаром. Это дико сначала, после сводит с ума. Маленьким комочком отражает зеркальце твое плечо. Или это он с меня сходит, потому что так уже больше не будет. Ты знаешь. И все фантазии игры слов предлог из всего. Хочется донести и доносится, еще лучше удерживая или дрожать от смысл безумства. Приятность пряника и кнута. Когда разумно сносит крышу от единства и разности вольной слабости. И все что могу дать, так это все сразу или каплями жарких слез.