Когда он только только начал жить в утробе, 
Дитей уже было двое, ясно что нет бесплодия.
Слушает ночь... Не заснет дочь бандита,
Ведь знает о первой стадии СПИДа.
Внутри голос охрип, Братик спит, 
Приклей ему стикер на лоб, злой инстинкт. 
Где-то, через пару лет в маминых генах, 
Родиться в ночных боях гиена... 
Собирала белье, уходя закрывала дверь, 
А на дворе уже стоял Апрель. 
Снова ватные ноги, "Зачем в скорую???"
Какой это горд, и этот мир не твой вовсе... 
Мама! Убегай, ведь Ты плохой друг. 
Сын нуждался в тепле твоих холодных рук. 
Дрожащими пальцами не трогай щеки,  
В твоих ладонях зима вымыла ноги... 
На ней сидело как-то глупо белье с рынка, 
Изучая фасоны по германский линкам... 
В замочной скважине новый папа, 
Дарил плюшевых медведей - бросая на пол. 
Но сын не брал их... Странно... 
Ему так не хватало тепла под горькие звуки гитары. 
Потом дети палили память до тла,  
Впитывая православие и правила доброго зла. 
Как можно выжать смех из этих серых дней? 
И он сжимал кулаки ещё сильней. 
И клялся будто убьет всех любовников мамы, 
Но нету воли её... Тает лёд плавно... 
Потом были другие отцы... Так страшно... 
Дети видели всё в замочные скважины... 
Толкая друг друга смотрели, 
Ведь Мама стала счастливой, казалось на самом деле...