А с чего, собственно, всё началось? Не скажу вам уверенным голосом, но всё вроде когда-то начинается и, следовательно, заканчивается, но ни есть ли это умозрительные выводы клеток мозга, в котором бьётся на свободу птица?

Меня часто посещают философствования, Галла этого не хочет замечать, она всё время живёт своей собственной женской жизнью. На данный момент она варит нам обед. На электрической плитке варится в кастрюльке суп. Галла стоит рядом с половником, помешивая варево.

- Густо как получилось! – Восхищается она.
- Что ты там сотворила? – Спрашиваю я, валяясь на смятой постели. Я улыбаюсь, и она улыбается мне.
- Я сотворила творение.
- Чудо?
- Настоящее чудо! – Она подбежала ко мне с половником и быстро поцеловала в губы. Не то, что бы мне очень это понравилось, к тому же капли вязи с половника упали на простынь.
- Ты не хочешь, наконец, измениться, Галла?
- Ничуть, милый мой Ричард! – Она часто называла меня Ричардом, хотя меня звали по-другому.
- Но ты такая странная, я то понимаю тебя, то нет. И вот теперь ты варишь какую-то гадость, я чувствую это по запаху, а говоришь, что это чудо.
- Нет, она пока ещё не сварилась, Ричард. Когда будет готова, я тебе дам знать.

Галла сегодня вырядилась так: жёсткая джинсовая юбка до колен, чёрная футболка с оторванным правым рукавом и, кажется, всё. Ещё она накрасила глаза и связала сзади своей головы волосы пучком. Волосы у неё каштановые, слегка волнистые.

О лице Галлы. Лицо было овальным, явно женским. Вообще черты лица весьма симметричны, нос без горбинки, глаза немного восточные, но едва заметно, цвет глазных кругляков варьировался от каштанового до зелёного. Ушные раковины небольшие, ровные, губы не пухлые, но чувственные (ха-ха-ха), иногда во время дневного света я различал белый пух под носом Галлы. Такой же пух был и на ногах, который она тщательно сбривала при случае. Но вообщем не будем об этом… Меня что-то утомили все эти бессмысленные описания Галлы, которая в сущности была ведьмой.

(с) Александр Тененбаум