Город гранитных грифонов, гордыни и гнева.
Меланхолично застыла Нева, словно в воду опущена.
Мне все мерещится в небе твоем зеленоглазая дева,
А небо-то слепо, как слепок лица с убиенного Пушкина

Город, где я напиваюсь, еще не проснувшись,
Иначе не выйти под северный дождь, не пробраться меж каплями,
Чтоб как-нибудь выразить все же твою невыразимую сущность,
А, может быть, даже несмело шепнуть незатейливый комплимент.

Ай, Питер, Питер, ты слишком красив,
Чтобы быть просто другом.
Змей-искуситель, ты дремлешь, обвив
Мое сердце упруго.
Огромным гранитом поправ
Свободу кореньев и трав,
Ты сердишься, Питер-Юпитер, возможно, ты прав...

Город, где я не был счастлив, к несчастью, ни разу,
Все как-то на нервах, наверное, уже не добиться любви никак.
По Питеру надо скакать на лошадке, начистив кирасу.
А мы-то плетемся в немытых такси да несвежих воротничках.

Ай, Питер, Питер, ты слишком красив,
Чтобы быть просто другом.
Змей-искуситель, ты дремлешь, обвив
Мое сердце упруго.
Огромным гранитом поправ
Свободу кореньев и трав,
Ты сердишься, Питер-Юпитер, возможно, ты прав...