В далёких и унылых поездах,
Глотающих усталые перроны,
Разносят чай и утоляют страх
Не возвратиться к неродному дому.

И крестословица попутчицы во тьме
Вопрос задаст об умершем поэте,
И я отвечу: “Хлебников”, и мне
Печенье робкое протянут дети.

Я поперхнусь и заглушу водой
На выкате дрожанье слёз бездомных,
И невпопад с невыпавшей слезой
Окно расплачется росою затаённой.

Мелькнут глаза безлицых деревень,
Наполнятся до края стуком дальним,
Как хлёстко бьёт упругая сирень
По выгнутым щекам вагонов спальных.

Пройдёт перрон без имени, пустой, -
И выскочить, и в тень забиться можно, -
Но уплывает призрачный покой
И крестится дорога осторожно.

"Домой!"– выскакивает крик из-под колёс,
скелет вокзальный рёбрами поводит,
И имя города трясёт от душных слёз.
Все ищут дом и дома не находят.

Павел Лукьянов.