Я помню вечер новогодний, кружился снег, все как всегда,
                                    Мы шли домой, и в подворотне я целовал тебя любя
                                  Вот твой подъезд многоэтажки, я до дверей тебя довёл,
                                       Но за спиной вдруг чей-то голос: "Ты чё пришёл сюда, козёл?!"

Я обернулся: трое в кепках. "Быдловка" - понял я, ну что ж.
"Привет ребята, с Новым Годом" - в кармане наготове нож.
Сказал я - Всё братва, бывайте, мол меня ждут, пора идти...
Но перекрыт был плотно выход, так было просто не пройти.
Чуть позже вышел из подъезда, нож вытер и пошёл домой,
Остались парни на площадке порезаны моей рукой,
С утра цветы купил - и к Ленке, но вдруг в подъезде - руки к стенке!
Вот тут я понял - просчитался, и тот, что крепче - жив остался.

Припев:
                      А помнишь, Ленка, ты мою любовь,
              Пацаны завидовали мне,
                                     Помнишь, целовались мы с тобой, да мы с тобой,
                     На скрипучей старенькой скамье.

Да, к Ленке рано я поднялся, кричу: "Подъездом обознался!"
Но [bad word] с улыбкой на лице сказал - расскажешь на суде.
Я на суде его увидел, того, чью кровь с ножа обтёр,
Сидел с улыбкой он ехидной, отец его был прокурор.
Да, постарался он на славу меня упрятать в лагеря,
Теперь сижу на жёстких нарах, проходит молодость моя.
И Ленка мне уже не пишет - проходит, видно, и любовь,
Мне пацаны маляву пишут, что скоро свадьба у неё...

Прошло полгода, и на свиданку, как обещали пацаны
Витёк с Серёгой утром ранним от мамки дачку привезли.
Пожали мы друг другу руки. Как мать? Как там она одна?
Как Ленка? Муж не обижает? Ну как там у неё дела?
- Дела, браток, у прокурора, а прокурорский сын ей муж.
Мне стало больно, грудь сдавило, я вспомнил тот кровавый нож,
Я вспомнил, как стоял у стенки, цветы валялись на полу,
Потом был суд, вагон в решётках, он тихо вёз меня в тюрьму.