Освещая комнату, в окно проник уж свет,
Еле раскрыв глаза, во рту уж тлела сигарета.
Прохладное утро тихо прощалось с ночью,
Обняв жену, поцеловав спящую дочку в щечку,
Накинув на плечо ружье, выйдя на крыльцо,
Покидая дом, потер небритое лицо.
Дальняя дорога, по топям и болотам.
Ох, как подфартило - ясная погода!
Смахнув с листа капли утренней росы, печали,
Вокруг все затихло, будто чего-то ждали.
Спокойно, размеренно заправил в запал патрон,
Отведя курок, прицелился, выстрел, вот он!

Любимая, прости! Я не сберег твои крылья!
Бежала кровь, и обжигали листья крапивы.
Тебя свалили в камыши, меня зацепили.
Родная, потерпи, я вытащу тебя из долины!
Клянусь, я вырву сердце у охотника, 
Вырву глаза и руки, что стреляют по высотникам!
Лучше бы в меня ты выпустил всю свою дробь,
Я умоляю, не забирай любовь!
Я звал на помощь, 
Но те суки прочие летели в панике и бешенстве, что есть мочи.
И я от злости клевал их, но они плевали
И мчались туда, где дробь не доставала кости,
Где цветы и ягоды гурьбою плодоносят.
Палит солнце, светит радуга, ультрамарин.
А как припекло! Безмозглые, вы в россыпь!
Ведь нас здесь тысячи! А он внизу один.
И чего стоит моя жизнь теперь,
И вообще, надо ли жить, когда мне не с кем счастье разделить?
Когда выстрелом разбиты оба сердца.
Пресным голос стал, орал, но не затронул жителей местных.
Хочу быть сильным, но сводит мышцы,
Сочится кровь с хвоста на спящую станицу.
В падении свободном, ободранный,
Стремился туда, в долину, в болото, 
Где вторая половина истекает кровью и потом.
Умирая, я тихо рядом упаду, её крылом прикрою,
Как скрыть в своих глазах тревогу?
Увы, не знаю. 
Как сказать "все хорошо", глазам залитым болью?
Я попытался встать, все ближе лай собак,
И он внушает страх!
Давай, любимая, давай! 
Но алый цвет сменился цветом ночи,
Бежал стрелок в болото, 
Дабы не разорвали в клочья...