Мне сорок с лишним лет и Надькою зовут.
Болит мой карий глаз и нёбо я натёрла.
Однажды, в поздний час мужчина мой не раз
Учил меня хуёк мудозить в горло.
 Однажды, в поздний час мужчина мой не раз
 Учил меня хуёк мудозить в горло.

 А я с ним день и ночь с одним в буёк играю
 И рваные носки я по ночам стираю
 И по утрам с волос я брынзу отмываю.
 Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.

 А я с ним день и ночь с одним в буёк играю
 И рваные носки я по ночам стираю
 И по утрам с волос я брынзу отмываю.
 Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.

Проснулась и смотрю: разгрызаны подушки.
На ветках за окном трусы мои балдеют.
Твой конь с одной ноздрёй хорош, но иногда
Мои каналы явно не жалеет.
 Твой конь с одной ноздрёй хорош, но иногда
 Мои каналы явно не жалеет.

 А я с ним день и ночь с одним в буёк играю
 И рваные носки я по ночам стираю
 И по утрам с волос я брынзу отмываю.
 Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.

 А я с ним день и ночь с одним в буёк играю
 И рваные носки я по ночам стираю
 И по утрам с волос я брынзу отмываю.
 Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.

 А я с ним день и ночь с одним в буёк играю
 И рваные носки я по ночам стираю
 И по утрам с волос я брынзу отмываю.
 Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.

 А я с ним день и ночь с одним в буёк играю
 И рваные носки я по ночам стираю
 И по утрам с волос я брынзу отмываю.
 Я больше не могу. Нет сил, охуеваю.