феномен песни «В кейптаунском порту» поразителен. В нашей стране приключения лихих французских моряков в Кейптауне куда более известны, чем американо-европейские томные страдания на ту же самую мелодию. И остаётся только развести руками, когда узнаёшь, что начало этому феномену положил шестнадцатилетний еврейский мальчик Павел Гандельман, в 1940 году — девятиклассник ленинградской школы: [bad word] /www [bad word] pes/020509/020509.shtml

В Кейптаунском порту
С пробоиной в борту
"Жанетта" поправляла такелаж.
Но прежде чем уйти
В далекие пути,
На берег был отпущен экипаж. 
Идут, сутулятся,
По темным улицам,
И клеши новые ласкает бриз.
Они идут туда,
Где можно без труда
Найти себе и женщин, и вина. 
Где пиво пенится,
Где пить не ленятся,
И юбки узкие трещат по швам...

Но вот ворвался в порт
Французский теплоход,
В сиянии своих прожекторов. 
И, свой покинув борт,
Сошли гурьбою в порт
Четырнадцать французских моряков.
У них походочка
Как в море лодочка,
А на пути у них таверна "Кэт"...
Они пришли туда
Где можно без труда
Найти себе и женщин, и вина...

Зайдя в тот ресторан,
Увидев англичан,
Французы были все разозлены.
И кортики достав,
Забыв морской устав,
Они дрались, как дети сатаны.
Но спор в Кейптауне
Решает браунинг,
И англичане начали стрелять... 
Война пришла туда,
Где можно без труда
Найти себе и женщин, и вина...
Где пиво пенится,
Где люди женятся,
И юбки узкие трещат по швам...

Когда пришла заря
В далекие моря,
Отправился французский теплоход.
Но не вернулись в порт
И не взошли на борт
Четырнадцать французских морячков.
Не быть им в плаванье,
Не видеть гавани,
И клеши новые залила кровь...
Им не ходить туда,
Где можно без труда
Найти себе и женщин, и любовь...