Утратив в неволе надежду на солнечный свет, 
Душа замирает, и сердце смолкает в груди. 
И кто-то шепнёт: «Всё равно избавления нет…» 
Кто сломленным умер в темнице – ты их не суди. 

И тех не суди, кто, не вынеся груза цепей, 
Спастись не умея и тщась досадить палачам, 
Все счёты покончил в один из безрадостных дней… 
Не лучше ли сразу конец – и себе, и цепям? 

Не смей укорять их за то, что они не смогли 
С таким совладать, что не снилось тебе самому. 
На собственной шкуре попробуй сперва кандалы… 
А в прочем, не буду такого желать никому. 

Я знал и иных – кто оковы едва замечал, 
Строку за строкой составляя в рудничной пыли 
Трактат о любви и о битве вселенских начал… 
Те люди – что солнца: они и во мраке светлы. 

Я был не таков. Я был зол и отчаянно горд. 
Я знал, для чего меня боги от смерти хранят. 
Сперва отомстить за измену, за лютый разор – 
Тогда только пращуры примут с почётом меня. 

Я смертью за смерть расплатился и кровью за кровь. 
За тех, кто до срока ушёл в беспредельную тьму. 
За всех, превращённых в клубки из когтей и клыков. 
Такого я тоже не стану желать никому.