Галла сварила суп, он на этот раз приятно пах, я подошёл к кастрюле, поглядел в муть волн варева. Хорошо! Так, так – я тёр руки в предвкушении поесть.

- Галла, налей же мне этого удивительного супа, и поедим же уже, наконец!

Галла что-то хмыкнула несуразное, но подчинилась. Она разлила по тарелкам суп, и мы уселись на табуреты вокруг стола. Нарезан чёрный хлеб, дольки чеснока аппетитно притягивают мой маслянистый от удовольствия взгляд, я счастлив, жуя копчёный кусочек сала.

- Послушай же, Галла, радость моя, душа и сердце! Как ты относишься к тому, чтобы сегодня ночью прогуляться?
- По улицам? – С ужасом поглядела на меня моя женщина.
- Конечно, дорогая. Совершим, м-м, променад, так сказать.
- Но там же живут чёрные злые твари, которых невидно в темноте!! – Отчаянно закричала Галла и прижалась к табурету. Она чего-то, видимо, боялась, я это реально почувствовал, и сам, неожиданно для себя, задрожал.
- Не мели чушь, Галла, бояка, ты сама не понимаешь, о чём говоришь. – Пытаюсь ободрить её.
- Нет! Нет! НЕТ! Я не пойду, Ричард, даже и не проси… - Она заползла под стол и там всхлипывала. Аппетит был испорчен; сало, недожеванное, истекая жиром мне в глотку, молило о самоубийстве, а я не знал, что мне теперь делать: то ли достать Галлу из-под стола наружу, то ли присоединиться к ней.

Я залез к ней под стол и обнял Галлочку, как смог. Она уткнулась своей доброй испуганной мордочкой мне в за пазуху и окончательно разревелась… Так мы сидели там. Жуть.

Жуть чёрной волной ужаса плыла по мрачному дому, холодным воздухом тяжелея к полу. Мы дрожали под столом на деревянном полу, и нам временами казалось, что это холодный камень жжёт наши ступни и зады. Находясь в бреду, я начал глючить. Галлюцинации преследуют периодически меня и днём, но теперь они развернулись в моей голове по полной концертной программе, дав живые выступления раз десять. Я отрубился, дёргаясь в конвульсиях и захлёбываясь в рвотных массах – моей и галлиной.

…Очнулся от того, что Галла заботливо упаковала меня в шерстяное одеяло на диване. Она сидела рядом и ласково смотрела на меня.

- Ты сегодня не будешь такой ведьмой, как обычно? – Тихо спросил я болезненным голосом.
- Нет, сегодня я буду доброй мамочкой, а словно ты мой не рождённый сын Эллектастус.
- Почему ты так странно его назвала? То есть меня. То есть ещё не назвала пока. Тьфу, я запутался!..
- Так спи же, сынок. А я спою тебе песенку и покачаю в люльке. – Нежно прошептала Галла и по-доброму мне улыбнулась.
- А мне обязательно делать характерное «уа-уа» - позывные младенца, если что?
- Если ты вдруг захочешь кушать? Или неожиданно описаешься?
- Неожиданно? – Испуганно переспросил я у мамочки.

Но она уже запела свою добрую мамочкину песенку, колыбельную. Я долго не мог заснуть, ворочался, делал характерное «уа-уа», и только после того, как мамочка дала мне сильнодействующего снотворного, уснул крепким сном младенца-наркомана.

Скажу вам - было, как в сказке!..

(с) Александр Тененбаум