Мы рассекаем друг друга мгновенно. 
Нас миллионы, и нам по колено. 
Мы курим при встрече, при встрече жмем руки, 
Мы сушим тела, чтобы были упруги, 
Мы только штанами метем по асфальту, 
Нам юбки - измена, а платья - как спальник. 
  
А я слушаю Тома Йорка 
Про самый уличный спирит 
И питерский дождь рассекаю 
Колесами мотоцикла. 
И если ты станешь взрослой 
И даже совсем не тоненькой, 
Я буду любить тебя так же, 
Как в наше первое лето. 
  
Мы врем нашим мамам, отцов мы не знаем, 
Мы кольца на самый большой надеваем, 
Мы травим чернилами голые плечи, 
Мы меряем силу ладоней - кто крепче, 
Целуемся в четную - узкие губы, 
Мы злимся, когда обзывают нас грубо. 
мы бьем без раздумий, с размаху и точно 
по-девичьи нежно, по-девичьи сочно 
  
А я слушаю Тома Йорка 
Про самый уличный спирит 
И питерский дождь рассекаю 
Колесами мотоцикла. 
И если ты станешь взрослой 
И даже совсем не тоненькой, 
Я буду любить тебя так же, 
Как в наше первое лето. 
  
Мы любим орехи, мы белки с хвостами. 
Мы скачем по клубам, и схема простая: 
Сначала по пиву, потом по танцполу, 
И градус крепчает, дальнейшее скоро 
И быстро случится в кино, в туалете, 
На задних сиденьях без света, 
На свете - для нас не проблема, 
Нас больше - мы стая, 
И нас по-иному уже не заставишь. 
  
А я слушаю Тома Йорка 
Про самый уличный спирит 
И питерский дождь рассекаю 
Колесами мотоцикла. 
И если ты станешь взрослой 
И даже совсем не тоненькой, 
Я буду любить тебя так же, 
Как в наше первое лето.