Снова вижу, как восходит луна,
Освещая улицу района,новые дома.
Я снова вижу, как восходит луна,
Дыма, туман, улица моя грязи полна.

Надежда на завтра-единственный факел.
Я снова бреду вдоль заборов и лая,
Где маятник замер, и ноты прощанья,
За слоем небес новый день погибает.

Вижу, как люди тонут в макулатуре,
В болезни ублюдка винят по натуре.
Грязища, тут за тысечей тысяча, 
Запомни нас спасает колыбельная для нищих.
Кто-то сидит и думает о главном,
Я вытяну вторую, дым обратно, но плавно.
Мои улицы узнают раньше или позже,
Кто тут не ради узнаваемости рос же.
Я зачарован битом с улицы взятого,
И не вернуть годами ранее меня того.
Я в этих стенах бетонных и воздухе просто, 
Как признак улиц голос новодомовских.
Ты понял сразу, как говном полна ночами стрит
И это всё в итоге грамотно ляжет на бит.
И вскоре будет "новодом" на руке набит-
Символ репа целого покаления хит.

Вижу, как восходит над домом луна,
Примерно 2 часа ночи, я дома.
Если тут зависаю, то до утра,
Или на студии, или как всегда у меня.
Мою душу греет наша колыбельная,
Между мной и репом параллельная проведена была
Ещё тогда, когда первый раз зачитал реп.
Да я не поэт, но ночами часто не сплю.
Бывает часто детство вспоминаю.
На районе мутки,всёё как обычно,
Просто галимая вредная привычка.
Мне на небе светит луна,
Приснилось мне совсем недавно,
Как мы сделали в репе переворот,
Так как реп для нас круговорот.
Приодолев страх, преодолеешь всё,
И будто бы тут от кого-то чем-то несет.
Торопи события, пока тает лед,
Скрывайся лучше, не думай, она тебя найдет.
Она мой спутник жизни в ночное время суток,
Меняется сознание, темнеет рассудок.
Мы ищем покояния в омуте мутном,
Покуда руки правды горло не жмут нам.
Рождение куплета нового пророчит славу,
Слова стекаются выше, как в сточную канаву.
Тут надо быть твёрже, чам самый твёрдый сплав металлов,
Какой я есть, таким улица меня воспитала.

Наша жизнь тянется в местах злачных,
Мы часто смеемся, но иногда и плачем.
И тут не страшно умереть за свои грехи,
Зная, что после останутся дети стихий.

Наша жизнь тянется в местах злачных,
Мы часто смеемся, но иногда и плачем.
И тут не страшно умереть за свои грехи,
Зная, что после останутся дети стихий.

Снова вижу, как восходит луна,
Освещая улицу района,новые дома.
Я снова вижу, как восходит луна,
Дыма, туман, улица моя грязи полна.

Надежда на завтра-единственный факел.
Я снова бреду вдоль заборов и лая,
Где маятник замер, и ноты прощанья,
За слоем небес новый день погибает.

Запах скорби от повешенных людей за веки, 
Черная смола заклеет рот и ударит плетью.
Годы в сети, чушь на улицу, дыхание смерти,
Молча тени делят приход, там седеет зелень.
Где мы сели, и все ли в сани запрыгнуть успели,
Пили,ели, время пришло соскочить с висели.
Вялый степель, уже хрипит и идёт к излому,
На фоне гноя и костей TEZ сыграет соло.
Самый повод испить за мер этот хмели солод,
Гари полон дух в оковы, но много зла в обойме.
Кто там воет, рискнёт ползти через все устои,
Слёзы смоет лишь покой и забытый голос.
Слышишь хоуми, это шаги по углям за кровью, 
Рвутся кони на свободу, видя восставших на поле.
Мам, я болен, усохну, как ... хвои,
В этом царстве обречённых будешь серой молью.

Снова вижу, как восходит луна,
Освещая улицу района,новые дома.
Я снова вижу, как восходит луна,
Дыма, туман, улица моя грязи полна.

Надежда на завтра-единственный факел.
Я снова бреду вдоль заборов и лая,
Где маятник замер, и ноты прощанья,
За слоем небес новый день погибает.