Я сумел бы забыть, если бы был другим среди тысяч других, волочил бы свой быт и под бит бы ложил все про жизнь, а не жиждился на небожительных сих, не кружил миражи. Строки из паранжи не вонзить в колажи шифров мыслей живых, но, увы, это вы, а я нет: слепо на парапет, а затем, пара лет в этот бред, нет да нет, ведь, дабы не было бы жаль, что встал на дыбы, не умерил свой пыл, если б кто-то спросил, бы все повторил бы на бис, заебись. С мыса ввысь этот смысл, так быстр, невникаем посыл, но босым и слепым я за ним. Уловим этот кайф на минуту назад, то ли ад, то ли рай, даже похуй куда... Молода ты, и я тоже мал, но внутри очень стар, измотал до накала себя, вылакал чашу до дна и сполна, но меня снова манит к твоим берегам, где никто мне не рад, где никто мне не брат не сестра. Ливень льет из ведра, и невидимо Ра, и я рад, что мой град, мне впопад подыграл. Я не друг и не враг, не вассал и не раб, я тот варвар, вандал продолжал разорять все подряд. И поток этих рифм - просто пламени дым, а фитиль все внутри, мне его не залить, не задуть, эта суть баламутит сознание. Знай меня и мою покаянную.

Если кто-то настойчиво рвется в твой мир - это я,
Я все тот, кто стоял у двери с того дня, это я,
Если чьи-то стихи о тебе навсегда это я написал, это я.
Если кто-то настойчиво рвется в твой мир - это я,
Я все тот, кто стоял у двери с того дня, это я,
Если кто-то в тебе открывал целый мир это я так любил, это я.

Наповал новый шквал и бессмысленный кайф, пару дыр залечил, знай, что я не забыл, как стоял у двери, это был тот же самый порыв, что с тех пор не остыл. Целый мир подарил тот урывок любви, я постыл но нести не устал. Это сталь что ласкает меня, все попытки мои принимая в штыки. Берегу дорогие мне дни, мне родны, там, где мы, моменты, как сквозь пальцы песок самый сок. Палец вкручен в висок - весь итог, а исток все безмерно далек, невдомек мне мой рок среди прочих дорог. Мне не виден порог, без конца, навсегда я фанатик, маньяк, не борец а пиздец. Для немногих сердец этот трек будет смак, ну а так, просто я написал мыслей муть по чуть-чуть, чтобы поняли суть, бардака головы дурака. Как-то так, по рукам в твой барак, словно мак, главный драг, нежный враг, на бегу всю пургу, чтоб не сметь осознать.

Если кто-то настойчиво рвется в твой мир - это я,
Я все тот, кто стоял у двери с того дня, это я,
Если чьи-то стихи о тебе навсегда это я написал, это я.
Если кто-то настойчиво рвется в твой мир - это я,
Я все тот, кто стоял у двери с того дня, это я,
Если кто-то в тебе открывал целый мир это я так любил, это я.

Отрывать устал музу ото сна почем зря, мне бы знать все и вся, но, увы, мне нельзя, я то знаю и сам: полосам не бывает конца, а мне нужен твой взгляд да и мир на двоих, или стих чтобы влип тебе в миг так безмерно вкатил, чтобы вникла и ты в наважденья мои. Хоть моли не моли, выход один - завалить. Ожидания смрад, будто гад, гонит в жар и пугает весьма, осточертел, как бордель, на кой сходит моих дел совокупность, а пусть так: заснуть и проснуться, но манит магнит, неизбежность парит в воздухе как эфир. А я помню тот миг, сто я влип, как был глуп, вкус тех губ, непонятный испуг, и тут шепот подруг, тех волос аромат, ну а 
главное, взгляд, что меня подсадил на иглу и ко дну потянул ненарочно и вдруг. Парашут я забыл и нырнул в глубину твои глаз, - вот и весь мой рассказ, пара фраз, память ласк, и бессмысленный кайф.

Если кто-то настойчиво рвется в твой мир - это я,
Я все тот, кто стоял у двери с того дня, это я,
Если чьи-то стихи о тебе навсегда это я написал, это я.
Если кто-то настойчиво рвется в твой мир - это я,
Я все тот, кто стоял у двери с того дня, это я,
Если кто-то в тебе открывал целый мир это я так любил, это я.

Я бы мог продолжать этот трек целый век, прям, на зависть для тех, кто двух слов неспособен связать, но на это насртать: я б все строки менял бы на шанс, будь он мал. Если б смог бы найти на пути тот обменник валют, где за вечность клиентам мгновенье дают, но не суть, это зуд, а мне нужен коласс, не для масс, а для нас...