Сироты
Как-то так в этой жизни бывает, чтобы счастье найти по скорей,
Люди счастье другое теряют, счастье в лицах своих малышей.
Так и здесь их отец подработать удалился в чужую страну,
А родительской тяжесть заботы, без труда возложил на жену.

И как часто бывает такое, в мире скажут мол:-это судьба,
Там он скоро увлёкся другою, и осталась с детьми мать одна.
В прочем скоро пришел добродетель пригласил её вместе с собой,
В край далёкий, богатый, а дети - детям жребий достался другой.

Три птенца, три живых мальчугана, три весёлых смешных сорванца,
В бедной хижине, папу и маму им теперь заменила сестра.
Есть не мало своих интересов у девчонок двенадцати лет,
Как ни горько, но не было места, ей для детства; Вставая чуть свет,

Когда люди кругом досыпали сны десятые, ей не спалось.
Постоянные мысли пугали : как бы им голодать не пришлось.
В прочем мама когда-то учила, печь лепёшки, она и пекла,
И с утра на базар относила, только малое время спустя,

с горькой болью она осознала, что не сможет семью прокормить,
Что торгует она слишком мало, что им так в четвером не прожить...
А на против, не много в сторонке, под высокой базарной стеной,
Торговали другие девчонки, торговали девчонки... собой.

От того, что она увидала, что впервые открылось пред ней,
Тихим эхом внутри застонало: - было им по двенадцать, как ей.
И смотрела, что думать не зная, только жаль, не видала она,
Что за ними давно наблюдая, между ними стоял сатана.

Дух жестокий над жертвою новой, злые планы тем часом ковал,
И змеинно- коварное слово в сердце словно как мысль послал:
Чем стоять ожидая чего-то, занялась бы торговлей такой,
Ведь совсем не плохая работа, а на жизнь точно хватит с лихвой.

Пошатнулась девчонка не много и в глазах стало как-то темно,
Не знакомая раньше тревога, сжала чистую душу её.
С грязью этой впервые столкнувшись, содрагаясь в кромешную тьму,
Прошептала слегка задохнувшись: нет, я лучше скорее умру.

-Не плохая идея, ты знаешь. Демон ей продолжал говорить,
Для чего ты так сильно страдаешь, да и впрямь,для чего тебе жить?
Ты же знаешь, что денег не хватит, вам на долго, что голод придёт,
И мучительной смертью и братьев и тебя непременно найдет.

Чем вот так умирать постепенно, горсть таблеток прими и запей,
И страданья прервутся мгновенно, вместе с жизнью не нужной твоей.
И какой-то не детскою мукой, исказилось ребёнка лицо,
Точно звук от сердечного стука ранил болью глубокой её.

возвращаясь домой как в тумане, мир как-будто померкнул вокруг,
Только тяжесть таблеток в кармане, только сердца чуть сбивчивый стук.
вот и хижина, та что дарила ей когда-то уют и тепло,
И последняя мысль пронзила: что же с братьями станет её.

Кто их в этой утрате поддержит? Что от жизни достанется им?
Остаётся одно неизбежно, умереть сразу всем четверым.
И смахнувши текущие слёзы, дверь тихонько прикрыв за собой,
Поделила на равные дозы горсть таблеток дрожащей рукой.

Вот и братья вернулись из школы, словно тройка шальных воробьёв,
Залетели, ворвались, ни слова не понять из-за хаоса слов:
- Гости были сегодня смешные, говорили про Бога, про рай,
И брошюрки дарили смешные, на вот эта для нас, почитай.

И скользнула рассеянным взглядом, по цветному рисунку листа,
Три креста, люди, воины рядом, но какие там были слова..
Сердце странно как - будто забилось надрываясь щимящей тоской,
И нечаянно буквы покрылись, неожиланной детской слезой.

Вдруг какою-то теплой волною, не знакомая сила добра,
Обдала и укрыла собою и тот час ощутила она,
Будто рядом стоит не знакомый, но до сладостной боли родной,
И по косам не ровно сплетённым нежно гладит пронзённой рукой.

И бессильно упав на колени, сотрясаясь в рыданьи слезах излила всю Тоску и томленья, что не выразить просто в словах.
В свои детские годы узнала, то что детям, не следует знать,
Но в 12ть она понимала, что не всякий поймёт в двадцать пять.

В бедной хижине миром забыты, т