* * *

Отдай же себя на волю теченью, ну, чего ты противишься, доверься ему, отдайся.
Речка бежит, без остановки бежит река — что же ты противишься теченью, ухватившись за камень?
Конь бежит, хочет чувствовать обе твои руки, держащие поводья.
Что же ты одною рукою ухватился за шапку? Волос твоих тебе жалко? Ветра в ушах боишься?
А как же тростник не ломается?
А как же деревья не падают от ветра?
А как же дети с кровати падают — и ничего не случается?
Отдайся сну послеобеденному, с пеньем мух он к тебе приходит, и в окне поет, и в траве поет, и липа гудит, словно медом покрыта вся. Постели свое одеяло клетчатое, ложись, не противься, отдайся!
Дай мне, господи, покой, дай мне покой сна моего послеобеденного! Покой солнца и меда в пчелиных сотах.
Господи, дай...
Но нет, не даст тебе господь, сам собирайся и отправляйся, сам отдавайся — и не сопротивляйся!
Вечеру отдайся, он, как черная песня, к тебе приходит. Словно маленький светлячок, свет загорится в окошке. Земля спит, леса спят — что же тебе не спится?
Не спится тебе — ну что ж, отправляйся в бессонницу. Будь совою полночною! Мышь бежит, еж фырчит и детские сны, как в чернике черной — отдайся бессоннице!
Отдайся, о сын Земли, солнышку отдайся и месяцу, трясогузке белоголовой и ужу в медном венчике.
Дай ветру быть ветром, дай росе следы свои теплые, воде разреши исчезнуть в твоей подушке.
Камень растет доверчиво, доверчиво вода течет, я тебе доверяю — ну что же — согласен ли ты, соглашайся, дай мне свое согласье.

Что же вы боитесь довериться?
Что же вы, натянув паруса, якорями держитесь — хотите, чтоб паруса разорвало?
Что же вы, натянув тетиву, терзаете ее понапрасну и отпустить боитесь?
О, Янис, доверься Илзите!
И, Илзите, доверься Янису!