Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,-

Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:

Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-

Не скажу про живых, а покойников мы бережем.


В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,

И ударит душа на ворованных клячах в галоп.

В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.

Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.


Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то:

Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел.

И среди ничего возвышались литые ворота,

И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел.


Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,

Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.

Седовласый старик слишком долго возился с засовом -

И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел.


И измученный люд не издал ни единого стона,

Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.

Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном!

Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.


Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?

Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,-

Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок.

Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.


Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:

Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.

Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок.

Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб.


И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,-

Кони просят овсу, но и я закусил удила.

Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок

Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!