Когда мне было двенадцать лет, я сделал как-то сам себе минет.
Я изогнулся, что было сил, и за хуй больно я себя укусил.
Мой хуй разбух как огурец, и я считал, что мне уже пиздец.
Но долго не пришлось страдать, и хуй мой начал быстро заживать.

Ёб ты, ёб ты, а параблядер, я уж не малыш, а дядя.
Хули-люли, да распиздюли, отъебали в жопу Юлю.
Ёб ты, ёб ты, а параблядер, я уж не малыш, а дядя.
Хули-люли, да распиздюли, отъебали в жопу Юлю.

Когда мне было шестнадцать лет, сделала мне девочка минет.
Хуй отсосала, что было сил, и я подумал: «Девочка не хила».
А через год ко мне пришёл пацан и сказал: «Соси», достал наган.
Ему въебал я по рогам. Вот такой я клёвый мальчуган.

Ёб ты, ёб ты, а параблядер, я уж не малыш, а дядя.
Хули-люли, да распиздюли, отъебали в жопу Юлю.
Ёб ты, ёб ты, а параблядер, я уж не малыш, а дядя.
Хули-люли, да распиздюли, отъебали в жопу Юлю.

Но я сказала: «Всё, извини, прощай.
Сколько буду жить, я буду помнить это, так и знай».

Когда мне было тридцать лет, никто уже не делал мне минет.
Тогда я взял копилку и разбил, и на ночь проститутку пригласил.
Она все деньги у меня взяла и с ними на хуй, сука, удрала.
И так вот обломался снова я. Вот такая вышла, вот, хуйня.

Ёб ты, ёб ты, а параблядер, я уж не малыш, а дядя.
Хули-люли, да распиздюли, отъебали в жопу Юлю.
Ёб ты, ёб ты, а параблядер, я уж не малыш, а дядя.
Хули-люли, да распиздюли, отъебали в жопу Юлю.