И опускался в сердце мне покой, 
Исполненный какой-то светлой скорби 
А я затих , в меня вошёл покой, 
Безмолвным стал, безмолвным и покорным. 
Но чей-то смех в ночи взорвался вдруг 
За дверью, где-то там, в пустынном поле, 
И нарастал тревожный звук, 
Я дома ночью сна не знал от боли. 

И хохотал в полях безумный ветер, 
Душа кричала, муки не терпя. 
А я молчал,молчало все на свете, 
Нигде на свете не было меня. 
Но чей-то смех в ночи взорвался вдруг 
За дверью, где-то там, в пустынном поле, 
И нарастал тревожный звук, 
Я дома ночью сна не знал от боли. 
И нарастал тревожный звук, 

Я дома ночью сна не знал от боли...
Я синеву из чаши пил небесной 
Душой заслушивался, как лилась 
Колоколов незримых песня. 
Всё всматривался, взгляд направив свой 
В глубины без предела и без края, — 
На синих нивах вечности немой 
Угадывал тебя я прозревая. 
Когда же вечер умирал в огне, 
Спускалась ночь ясна и звездочка, 
Весь в звоне вод из синего далека 
Мерещился твой грустный шепот мне. 
И опускался в сердце мне покой, 
Исполненный какой-то светлой скорби 
И вот затих я, примерен с тоской, 
Безмолвным стал, безмолвным и покорным. 
Но чей-то смех в ночи взорвался вдруг 
За дверью, где-то там, в пустынном поле, 
И нарастал тревожный где-то звук, 
И в темном доме сна не знал я боле 
И хохотал в полях безумный ветер, 
Душа кричала, муки не терпя. 
Качались тени. Я молчал. На свете, 
Нигде на свете не было тебя