Никола́й Алексе́евич Заболо́цкий (Заболотский)[1] (24 апреля (7 мая) 1903, Кизическая слобода, Каймарской волости Казанского уезда Казанской губернии — 14 октября 1958, Москва) — русский, советский поэт.

После окончания реального училища в Уржуме в 1920 году, Заболоцкий поступает в Московский университет сразу на два факультета – филологический и медицинский. Литературная жизнь Москвы захватывает поэта. Он увлекается подражанием то Блоку, то Есенину.

С 1921 по 1925 годы Заболоцкий обучается в педагогическом институте им. Герцена в Ленинграде. За годы учебы сближается с группой молодых авторов, «обериутов» («Объединение реального искусства»). Всем членам этого объединения были свойственны элементы алогизма, абсурда, гротеска, эти моменты не были чисто формальными приемами, а выражали, и своеобразно, конфликтность мироуклада. Участие в этой группе помогает поэту найти свой путь.

Первая книга его стихов, «Столбцы», вышла в 1926 году. Эта книга имела шумный и даже скандальный успех. Читателей буквально ошеломили поэтика гротеска и косноязычия, нарушения ритма и метра, шокирующие прозаизмы, откровенная нелитературная стилистика.

В 1938 году его репрессируют по ложному обвинению и отправляют работать строителем на Дальний Восток, в Алтайский край, Караганду. В 1930-1940-е годы Заболоцкий пишет «Метаморфозы», «Лесное озеро», «Утро» и др.

В 1946 году Заболоцкий возвращается в Москву. Работает над переводами грузинских поэтов, посещает Грузию. В 1950-е выходят стихи «Некрасивая девочка», «Старая актриса» и др., которые делают его имя широко известным. В 1957 году он побывал в Италии.

Заболоцкий увлекался живописью Филонова, Шагала, Брейгеля. Умение видеть мир глазами художника осталось у поэта на всю жизнь.

В 1955 году у Заболоцкого случился первый инфаркт, а 14 октября 1958 года его больное сердце остановилось навсегда.

Задрожала машина и стала,
Двое вышли в вечерний простор,
И на руль опустился устало
Истомленный работой шофёр.
Вдалеке через стёкла кабины
Трепетали созвездья огней.
Пожилой пассажир у куртины
Задержался с подругой своей.
И водитель сквозь сонные веки
Вдруг заметил два странных лица,
Обращённых друг к другу навеки
И забывших себя до конца.
Два туманные лёгкие света
Исходили из них, и вокруг
Красота уходящего лета
Обнимала их сотнями рук.
Были тут огнеликие канны,
Как стаканы с кровавым вином,
И седых аквилегий султаны,
И ромашки в венце золотом.
В неизбежном предчувствии горя,
В ожиданье осенних минут
Кратковременной радости море
Окружало любовников тут.
И они, наклоняясь друг к другу,
Бесприютные дети ночей,
Молча шли по цветочному кругу
В электрическом блеске лучей.
А машина во мраке стояла,
И мотор трепетал тяжело,
И шофёр улыбался устало,
Опуская в кабине стекло.
Он-то знал, что кончается лето,
Что подходят ненастные дни,
Что давно уж их песенка спета, —
То, что, к счастью, не знали они.

1957