Метет
Метёт, а я закрылся.
Как резкость, так сразу белая.
Бледно–бледно синий,
Бледно–бледно синяя,
Синяя–синяя,
Синий.
И обязательно фонарик.
Новый свет, по слову мудрого.
Ах! я опять среди мелочей,
Погружён совершенно,
Ищу удовольствия.
Нету другого, кроме поспать, проспаться
И заново пробовать, правда?

Хотя по дороге мелькнуло что–то,
Неслось серое посреди моей дороги.
Стоило скопиться и сразу всё отнялось,
И неприятно стало жить.

Сейчас всё улетит.
Может быть, лучше б я не пил
Эти четырнадцать бутылок пива,
Лучше бы воздержался
И знал бы, что делать.
Тем более дел накопилось масса.
Но теперь — что ж об этом?
Виноват!
Я — шторы на окна,
Днём — свет,
Какую–нибудь книгу.
Трудно и помыслить о трудном
И долгах, об обязательных.
Да и любовь отошла,
Не успев прийти.
Вот она — нищета,
Ничего нету.
Конечно, можно всю жизнь,
Всю жизнь писать о северном ветре за окном,
Об этом не нахожу нужным,
Редко, наскучивает.
Но это ведь — только погода.
Времена года.