У взрослых дела.
 В рублях карманы.
 Любить?
 Пожалуйста!
 Рубликов за сто.
 А я,
 бездомный,
 ручища
 в рваный
 в карман засунул
 и шлялся, глазастый.
 Ночь.
 Надеваете лучшее платье.
 Душой отдыхаете на женах, на вдовах.
 Меня
 Москва душила в объятьях
 кольцом своих бесконечных Садовых.
 В сердца,
 в часишки
 любовницы тикают.
 В восторге партнеры любовного ложа.
 Столиц сердцебиение дикое
 ловил я,
 Страстною площадью лёжа.
 Враспашку —
 сердце почти что снаружи —
 себя открываю и солнцу и луже.
 Входите страстями!
 Любовями влазьте!
 Отныне я сердцем править не властен.
 У прочих знаю сердца дом я.
 Оно в груди — любому известно!
 На мне ж
 с ума сошла анатомия.
 Сплошное сердце —
 гудит повсеместно.
 О, сколько их,
 одних только вёсен,
 за 20 лет в распалённого ввалено!
 Их груз нерастраченный — просто несносен.
 Несносен не так,
 для стиха,
 а буквально.