С каждым днем он был ближе и ближе, 
Ты нутром своим чуял его, 
Затаившись когда-то под крышей, 
Сполз на глаз тебе словно бельмо. 

Он блуждал по дну твоей юности, 
Словно мышь грыз тебя изнутри, 
Подтолкнувши когда-то на глупости,
Кто-то скажет "введя во грехи". 

Ты под пестрыми неба заплатами 
Прятал что-то там в глубине, 
А теперь стены желтые накрепко 
Свяжут руки  узлом на спине.

Ты потом станешь бледно задумчивым 
И седым, словно траурный мел, 
Неугодных докторской братии, 
На дурдомовский слили расстрел. 

Впредь тебя ничего не заботит
И нет сил на мятеж и протест, 
Как Христос ты несешь обреченно 
На спине сульфазиновый крест. 

Ты под пестрыми неба заплатами 
Прятал что-то там в глубине, 
А теперь стены желтые накрепко 
Свяжут руки  узлом на спине.

Ты из бездны тянешься к солнцу, 
И не хочешь, не смотришь назад. 
Только цепкие руки низвергнут 
Тебя в лоботомический ад. 

Будут сны поземкой стелиться, 
Мир не будет таким, каким был, 
Если встретишься с маленьким принцем, 
Скажи... Я про него  не забыл. 

Ты под пестрыми неба заплатами 
Прятал что-то там в глубине, 
Только желтые стены поставили 
Сульфазиновый крест на тебе.