Монолог взрослой дочери 
у постели умирающего отца

  Еще вчера ты был так радостен и весел,
  А нынче, папа, ты пластом лежишь, как труп,
  Тебе сегодня не до шуток, не до песен,
  И лишь чуть слышные слова слетают с губ.

  Я понимаю, что ты жаждешь облегченья,
Страдать так тяжко не осталось больше сил,
Меня ты просишь прекратить твои мученья,
Но не смогу, ты лучше даже не проси.

Глазами, полными отчаянья и муки
Ты на меня глядишь с надеждой, но постой,
Зачем, зачем же ты протягиваешь руки,
Туда, где плещется убийственный настой?

Мне дела нет до всяких разных эвтаназий,
Ведь это там, за рубежом, не на Руси,
У нас пока что нет подобных безобразий,
 Я не смогу, ты лучше даже не проси.

О, как мучительно мне думать, милый папа,
Что ты сейчас коньки отбросишь прямо тут,
Ведь ты давал экзаменаторам на лапу,
Когда я летом поступала в институт.

Ты потакал частенько девичьим капризам,
По этой части мне с папашкой повезло,
Но, вот зараза, выключал ты телевизор,
Когда там что-то еротическое шло.

Вовсю увлекшись воспитательным процессом,
Во мне ты к музыке таланты развивал,
Ты звал меня своею маленькой принцессой,
Но, сев в трамвай, на остановке забывал.

Ты брал меня в музеи и библиотеки,
И было в лес меня таскать тебе не влом,
Но вот когда тащилась я на дискотеке,
 Ты на фига торчал в засаде за углом?

Ты в детский лагерь отправлял меня на лето,
На день рождения подарки мне дарил,
Читал морали, отбирая сигареты,
И сам их тут же с наслаждением курил,

Учил меня ты от маньяков защищаться
И делать в жизни только верные шаги,
Но запрещал ты мне с мальчишками встречаться,
И постоянно что-то капал на мозги.

И вот теперь ты молчалив и неподвижен,
Не пожелать такого злейшему врагу,
Но вот люблю тебя я или ненавижу,
Определиться все никак я не могу.

А ты лежишь, уже не в силах шевелиться,
И жизни признаков уже не подаешь.
Пожалуй, дам я все ж тебе опохмелиться,
 А то и, правда, чего доброго, помрешь.