Познал ли ты, как я, блаженное страданье
И сам в чудачестве сравнился ли со мной?
Я думал умереть. И ужас, и желанье,
Как редкостный недуг, росли в душе больной;

В тоскливом чаянье, без бунта, без дерзанья,
Чем тек быстрей песок в клепсидре роковой,
Тем злее было мне и тягостней терзанье,
И сердцем рвался я покинуть мир родной.

Я жаждал, как дитя, скорей увидеть пьесу,
И ненавидел я мешавшую завесу,
Но наконец возник студеной правды мрак.

И мирно умер я, объят зарей холодной.
И больше ничего? Да как же это так?
Поднялся занавес, а я все ждал бесплодно.