Старый Лондон пахнет ромом, 
Жестью, дымом и туманом, 
Но и этот запах может 
Стать единственно желанным. 

В страшном каменном Нью-Йорке 
Пахнет жеваной резиной, 
Испарением асфальта 
И дыханием бензина. 

Ослепительный Неаполь, 
Весь пронизанный закатом, 
Пахнет мулами и слизью, 
Тухлой рыбой и мускатом. 

Город Гамбург пахнет снедью, 
Лесом, бочками и жиром, 
И гнетущим, вездесущим, 
Знаменитым добрым сыром. 

У Варшавы запах сладкий, 
И дразнящий, и несложный, 
Запах сахарно-мучнистый, 
Марципаново-пирожный. 

А Севилья пахнет кожей, 
Кипарисом и вербеной, 
И прекрасной чайной розой, 
Несравнимой, несравненной. 

Вечных запахов Парижа 
Только два. Они все те же: 
Запах жареных каштанов 
И фиалок запах свежий. 

Есть что вспомнить в поздний вечер, 
Когда мало жить осталось, 
То, чем в жизни этой бренной 
Сердце жадно надышалось!.. 

Но один есть в мире запах 
И одна есть в мире нега: 
Это русский зимний полдень, 
Это русский запах снега. 

Лишь его не может вспомнить 
Сердце, помнящее много. 
И уже толпятся тени 
У последнего порога.