В тот вечер я не пил, не пел, 
Я на нее вовсю глядел, 
Как смотрят дети, как смотрят дети, 
Но тот, кто раньше с нею был, 
Сказал мне, чтоб я уходил, 
Сказал мне, чтоб я уходил, 
Что мне не светит. 

И тот, кто раньше с нею был, - 
Он мне грубил, он мне грозил, - 
А я все помню, я был не пьяный. 
Когда ж я уходить решил, 
Она сказала: - Не спеши! - 
Она сказала: - Не спеши, 
Ведь слишком рано. 

Но тот, кто раньше с нею был, 
Меня, как видно, не забыл, 
И как-то в осень, и как-то в осень - 
Иду с дружком, гляжу - стоят. 
Они стояли молча в ряд, 
Они стояли молча в ряд, 
Их было восемь. 

Со мною нож, решил я: - Что ж, 
Меня так просто не возьмешь. 
Держитесь, гады! Держитесь, гады! - 
К чему задаром пропадать? 
Ударил первым я тогда, 
Ударил первым я тогда - 
Так было надо. 

Но тот, кто раньше с нею был, 
Он эту кашу заварил 
Вполне серьезно, вполне серьезно. 
Мне кто-то на плечи повис, 
Валюха крикнул: - Берегись! - 
Валюха крикнул: - Берегись! - 
Но было поздно. 

За восемь бед - один ответ. 
В тюрьме есть тоже лазарет, 
Я там валялся, я там валялся. 
Врач резал вдоль и поперек, 
Он мне сказал: - Держись, браток! - 
Он мне сказал: - Держись, браток! - 
И я держался. 

Разлука мигом пронеслась. 
Она меня не дождалась, 
Но я прощаю, ее прощаю. 
Ее, конечно, я простил, 
Того ж, кто раньше с нею был, 
Того, кто раньше с нею был, 
Не извиняю. 

Ее, конечно, я простил, 
Того ж, кто раньше с нею был, 
Того, кто раньше с нею был, 
Я повстречаю!